Американскому фондовому рынку более 200 лет: его можно считать прародителем всего того, что сегодня связывают с понятием «инвестиции в ценные бумаги». Про весьма триумфальную историю американских акций я писал здесь. В случае кризиса голубые фишки США падают не так сильно, как остальные рынки, а финансовые неприятности в Америке затрагивают практически весь остальной мир.
Звёздно-полосатая юрисдикция традиционно считается самой надёжной. Но судьба иностранных активов простых инвесторов из РФ сегодня вызывает вопросы. Они резонно беспокоятся, что ждет их замороженные бумаги и возможен ли худший вариант с полной потерей средств.
Беспокоятся они не напрасно, поскольку такие прецеденты в истории были.
Сценарий возможного развития событий можно увидеть на примере Германии во времена Первой мировой войны. Весьма показательно, как повело себя тогда американское правительство. Рассмотрим, что заявляли в то время официальные лица, чем всё закончилось и как соотносится с нашим временем.
Соединённые Штаты Америки включились в войну уже под конец первой мировой — 6 апреля 1917 года. Спустя 5 месяцев правительство США приняло так называемый «Закон о торговле с врагом» (англ. Trading with the Enemy Act of 1917, TWEA), дающий президенту абсолютный контроль над всей торговлей между Соединенными Штатами и их врагами на период военных действий.
Кратко: Это был закон военного времени, предназначенный для условий ведения войны, но в течение следующего столетия он обрел собственную жизнь. В конечном счете он стал основой в архитектуре всемирных экономических санкций, применяемых Соединенными Штатами по усмотрению президента как во время войны, так и в мирное время.
22 октября 1917 года президент Вудро Вильсон указом 2729-A создал Управление по хранению имущества иностранцев (англ. the Office of Alien Property Custodian, APC), наделив его правом конфисковать имущество у любого, чьи действия могут рассматриваться как гипотетическое пособничество врагу.
Главой APC назначили бывшего конгрессмена Митчела Палмера, с подачи которого отъём имущества проводился весьма активно. Агентство расширило свои аппетиты на всё активы, прямо или косвенно связанные с врагом.
Под санкциями оказались:
Закон о защите частной собственности в их отношении фактически потерял силу: насколько видно из документов, арест производили без судебного решения и даже без предъявленного обвинения. Деньги, ценные бумаги и любое другое имущество могли заморозить даже без доказательств злонамеренности или прямого пособничества Германии.
Схожая практика распространилась во многих странах, правда, с гораздо меньшим размахом. Например, в Британии аналогичный закон был принят даже раньше, чем в Штатах. Но британские власти замораживали активы только резидентов Германии, то есть людей, фактически проживающих и работающих там. Независимо от гражданства.
Согласно букве британского закона, врагом для Британии считалось любое лицо, проживающее или осуществляющие деятельность во вражеской стране.
Это важное отличие. Постановление британского парламента чётко разграничило врагов и тех, кто к ним не относится. Без ущемления по национальному признаку.
В данном контексте формально врагами не считали:
Их права оказались защищены, даже когда страны находились в состоянии войны. Во всяком случае по совокупности лучше, чем Америке. В США всё единолично решал глава APC, называемый также Хранителем (англ. Custodian). Без какого-либо суда.
Закон о торговле с врагом привлек внимание политологов, юристов и экономистов. Всех интересовала эффективность санкций и чем такой законодательный прецедент обернётся в долгосрочной перспективе.
Нужно отметить, что у закона было и много открытых противников, в том числе в самых высоких кругах. Они аргументировали свою позицию тем, что арест средств и активов без суда нарушает основные права собственности, беспокоясь о возможных последствиях для послевоенных инвестиций в Соединенные Штаты.
К числу самых видных оппозиционеров относился республиканец, член Палаты представителей Соединенных Штатов от Коннектикута Эбенезер Дж. Хилл, занимающий в то время должность постпреда в Комитете по расходам при Министерстве финансов (англ. Department of the Treasury).
Цитата из его доклада:
«[Мы] в будущем, как и в прошлом, вероятно будем претендентами на вложение иностранных средств. В каком положении мы окажемся, если конфискуем акции и облигации, принадлежащие иностранцам?»
Но противники TWEA были в явном меньшинстве.
Ведомство Митчела Палмера парировало подобные высказывания тем, что их деятельность якобы соответствует нормам цивилизованной практики. После войны обязательно всё вернём. Была упомянута и Великобритания, несмотря на явное расхождение в законодательной базе (см. выше).
Для сведения: TWEA — это первый в мире правовой акт, который юридически определил национальный признак в качестве обоснования санкций.
Фактически в 1917 под прикрытием войны Вудро Вильсон создал механизм, который превратил санкции в законный инструмент внешней политики. Это обязательно нужно учитывать всем, кто держит свой капитал в американской юрисдикции.
В заявлениях Митчела Палмера не было ни слова о реализации потраченного имущества. Но Хранитель не стеснялся — изымал и продавал многое, до чего мог дотянуться. Параллельно через СМИ проводился нарратив об оправданности изъятия активов, где пояснялось, что всё несправедливо изъятое бережно сохранят и обязательно вернут. Или компенсируют.
Когда-нибудь потом, после войны. Однако…
Первыми с молотка ушли замороженные активы крупных промышленных предприятий, принадлежавших Германии. Аргументация: они были заполненными агентами Германии шпионскими центрами, которые долгое время действовали против безопасности Соединенных Штатов.
Интересный момент: по итогу крупный бизнес пострадал меньше всего. Люди со связями предлагали опальным компаниям сменить формального собственника на «нейтрального» американского гражданина. Работали и другие схемы, позволяющие за взятку вывести свои активы из Штатов.
Когда схема всплыла, разразился скандал. Были даже посадки, хотя никто из крупных чинов не пострадал. Злые языки поговаривали, что махинации курировал сам Палмер, но доказательств против Хранителя оказалось недостаточно для уголовного дела. Он остался на свободе и продолжил своё дело.
По ряду санкций вопросов нет. Например, были «национализированы» несколько предприятий по производству взрывчатых веществ. Фабрика, делавшая элементы противогазов. Ещё несколько химических компаний, прямо или косвенно способных работать на германскую военку.
По остальному бизнесу всё далеко не так очевидно. В пользу казны изъяли также:
Сложно понять, каким именно образом карандаши помогали Германии победить в войне. Хранителю, наверное, виднее.
Дальше больше — власти кинулись отбирать личное имущество, принадлежащее «неблагонадёжным лицам». Например, в штате Миссисипи у владельца отобрали три лошади, а «прогермански настроенный» житель Нью-Йорка лишился коров.
Таким образом, под заморозку могли попасть почти чьи угодно активы. Дошло до того, что стали замораживать имущество американок, ставшими жёнами немецких эмигрантов. У них суммарно конфисковали имущество на $25 млн.
Обогащалась не только казна. Сам Митчел Палмер, по сведениям газеты Нью-Йорк Таймс, тоже поднял приличный капитал. За всё время войны создатель крупнейшего в стране траста, управлявшего вражескими активами, обогатился примерно на полмиллиарда долларов. В пересчёте на сегодняшний курс его состояние составило бы чуть больше 10 млрд.
Первоначально конгресс оставил себе лазейку, чтобы не возвращать ничего: в том случае, если суд докажет, что частное лицо или компания действительно поддерживали немецкого агрессора. Позже, по условиям Версальского договора, с которыми побеждённая Германия вынужденно согласилась, стране тоже не полагалось каких-либо компенсаций.
Но чтобы не терять имидж перед международным сообществом и будущими потенциальными инвесторами, вопрос урегулировали таким образом:
Возврат каких-то активов начался уже в первые годы после конца войны.
В архивах сохранилась информация, что на момент ее окончания в собственности США осталось изъятых активов на 500 млн. Но к 1925 году, через 6 лет после первой мировой, под арестом все еще оставалось имущество на 300 млн. История с компенсациями вяло двигалась вплоть до 1934, когда США полностью приостановили возвращение активов гражданам Германии, сославшись на проблемы с выплатой репараций.
К этому моменту в собственности США оставалось ещё 60 млн долларов. То есть, формально ~90% изъятого вернули. Но есть нюансы.
Война катком прошлась по странам, принимавших в ней непосредственное участие. Соединённые Штаты, вмешавшиеся в конфликт под самый конец противостояния, фактических убытков не понесли. Хотя страна довольно активно занимала у населения путем выпуска облигаций “Заем свободы” – их в конце 1910-х активно рекламировал еще молодой Чарли Чаплин.
– Вам нечего бояться, – доверительно сказал он мне. – Рубите прямо с плеча, говорите, чтобы покупали Заем Свободы, и все. Только не старайтесь их смешить.– Об этом не беспокойтесь, – иронически успокоил я его.Вскоре я услышал, что было названо мое имя, вскочил на трибуну с ловкостью Фербенкса и безо всякой паузы, не переводя дыхания, сразу начал строчить, словно из пулемета:– Немцы уже стоят у вашей двери! Мы должны их остановить! И мы остановим их, если вы купите Заем Свободы! Помните, что каждая купленная вами облигация спасает жизнь солдата – сына своей матери! – и приводит войну к быстрейшей победе!
– Вам нечего бояться, – доверительно сказал он мне. – Рубите прямо с плеча, говорите, чтобы покупали Заем Свободы, и все. Только не старайтесь их смешить.
– Об этом не беспокойтесь, – иронически успокоил я его.
Вскоре я услышал, что было названо мое имя, вскочил на трибуну с ловкостью Фербенкса и безо всякой паузы, не переводя дыхания, сразу начал строчить, словно из пулемета:
– Немцы уже стоят у вашей двери! Мы должны их остановить! И мы остановим их, если вы купите Заем Свободы! Помните, что каждая купленная вами облигация спасает жизнь солдата – сына своей матери! – и приводит войну к быстрейшей победе!
Люди, получившие взамен хоть что-то, были рады и этому: ведь какое-то время никаких активов никто возвращать вообще никто не планировал. Возврат хоть чего-нибудь даже по истечении 10 лет — уже повод для оптимизма.
Самый важный и значительный момент во всём происходящем — «Закон о торговле с врагом» — не был отменён после окончания войны. Более того, он не был даже смягчён. Наоборот, «Законом о чрезвычайной банковской помощи» (англ. The Emergency Banking Act, EBA) от 9 марта 1933 г. в TWEA внесли поправки, чтобы расширить полномочия президента и легализовать применение в мирное время. Это, кстати, было во времена разгара Великой Депрессии, когда граждане США после постановления правительства были вынуждены продать ему почти все имеющееся золото по указанной цене, чтобы избежать полного экономического краха.
В 1977 году, чтобы не смешивать положения мирного и военного законодательства, большинство положений TWEA вывели в отдельный «Закон о международных чрезвычайных экономических полномочиях» (англ. International Emergency Economic Powers Act, IEEPA).
Формулировка закона составлена крайне размыто. К примеру, United States Code (Свод законов Соединенных Штатов Америки) говорит, что «IEEPA уполномочивает президента принимать меры против вражеской страны, отдельных лиц, групп лиц, организаций или компаний».
Чрезвычайные полномочия, предоставленные президенту в соответствии с разделом 1702 статута IEEPA, разрешают ему расследовать, регулировать или запрещать:
Президент также может:
Президенту (формально) запрещено только нарушать тайну личной переписки, препятствовать движению гуманитарных грузов (еда, медикаменты, предметы медицинского назначения), осуществлять контроль над СМИ.
Обоснование по IEEPA: «необычайная или чрезвычайная угроза национальной безопасности, внешней политике или экономике Соединенных Штатов полностью или в значительной части за их пределами».
На этом моменте большинству держателей американских активов, неважно из какой страны, стоит задуматься — чтобы заморозить, изъять или продать их имущество, прямая военная конфронтация не нужна.
Казалось бы, пример первой мировой, который мы рассматривали — это экстремальный случай. Он мало соотносится с реалиями, в которых находимся мы сейчас. Но те события хорошо напоминают о реальных рисках, с которыми можно столкнуться сегодня или в будущем.
Нет, право частной собственности в США защищалось ещё за столетия до этого. Поэтому часть общественности очень возмутилась, когда правительство отнимало активы людей, которые не имели к Германии вообще никакого отношения.
То, что начиналось как попытка «определить, отрегулировать и наказать торговлю с врагом», по прошествии десятилетий превратилось в инструмент ведения экономической войны. В любом месте и в любое время.
Это не значит, что нужно бросаться выводить все средства из зарубежных брокеров (в США остался по сути один, хотя и очень крупный), которые еще продолжают работу с россиянами. Однако заморозка и будущие финансовые потери в ее результате не станут беспрецедентным шагом в истории США. Тем более, что по результатам второй мировой войны инвестировавшие в США «враги» оказались в еще более невыгодном положении.
Стейблкоины: что такое стабильная криптовалюта?