В силу особенностей рынка и человеческой психологии рыночный пессимизм оказывается такой вещью, которая почти всегда в ходу. С одной стороны, экономика никогда не бывает безоблачной – всегда найдется ряд тех или иных проблем, которые могут привести к кризису. И в общем-то спорить о наличии этих проблем не приходится: дело скорее в том, что влияние проблем может быть разное – не такое сильное, как кажется автору или же проблема просто решится (ее решат) до того времени, как она сможет привести к заметным негативным последствиям.
Другая проблема лежит в человеческой психологии – резко негативные прогнозы производят на нее заметно более сильное впечатление, а значит, помогает автору выделится в толпе. Поскольку кризис явление циклическое, то даже не угадывая со сроками, автор может в конце концов сказать: “Ну я же говорил! Только это случилось позже”. В то же время просто осторожный оптимизм не привлекает к себе внимания, а ошибка (в отличие от первого случая) способна полностью угробить репутацию аналитика.
Так или иначе, в случае любого прогноза вероятность угадать дату и глубину кризиса лежит в области подбрасывания монетки – фундаментальный анализ хотя и способен выявить ряд объективных проблем, но никогда не скажет, в какой срок они приведут к заметному падению индексов. Для инвестора же это значит, что ждать начала предсказанного кризиса (чтобы начать инвестировать на дне) можно порой очень долго, теряя возможность заработать.
Вот простые примеры. Отгремел связанный с ипотечным пузырем 2008 год (см. фильм “Игра на понижение”), а в начале марта 2009 американский индекс зафиксировал просадку 50% от максимальных позиций 2008. Однако уже к концу 2009 индекс показал явную тенденцию к восстановлению; тем не менее испуг последних месяцев дал себя знать и отразился на толпе и аналитиках. Например, известный инвестиционный аналитик Societe Generale Альберт Эдвардс в 2010 году прогнозировал новую “кровавую, глубокую рецессию”, которая повлечет за собой обвал фондового рынка по крайней мере на 60%. Дальнейшие действия банков на его взгляд должны были спровоцировать рост цен, что повлечет за собой инфляцию на уровне 20-30%.
Пользовался популярностью лондонский аналитик Боб Дженджуа, чьи прогнозы, по мнению некоторых экспертов, являлись даже более пессимистичными, чем предсказания А. Эдвардса. “Даже я впадаю в депрессию, когда читаю его материалы!” – признавался сам Эдвардс. Предрекал глобальную рецессию и другой известный эксперт Нуриэль Рубини; российский аналитик И. Беккер в 2011 писал о том, что “фондовые рынки рушатся” и призывал искать убежище в защитных активах, многие из которых с 2011 по сегодняшний день показали либо скромный, либо и вовсе отрицательный результат.
Интереснее всего то, что такие прогнозы были сделаны не после долгого роста рынков, а тогда, когда этап восстановления котировок еще только добрался до середины – послушав подобные предсказания и выйдя из рынка до “лучших спокойных времен” можно было пропустить отличную пятилетку роста, на которой американский рынок в среднем выдал около 15% годовых. Тогда как по прогнозу Дженджуа экономический рост в развитых странах в среднем должен был лишь немного превышать 1% в течение ближайших пяти лет.
Более ранние ситуации отличались только в деталях. В период 1979-1981 года, когда быстрыми темпами росла нефть и инфляция, в США было написано множество книг с предсказаниями депрессии, гиперинфляции и краха доллара. Как минимум, многие известные инвесторы говорили о достижении стабильного уровня инфляции порядка 8% в год на протяжении следующих 10-20 лет. Нужно было быть очень смелым, чтобы имея серьезный авторитет, отстаивать перспективы будущего сильного роста – который на самом деле и случился.
В декабре 2004 года, после падения курса доллара, практически все ведущие издания вышли со статьями, предрекающие его крах и призывающие вставать в короткую позицию по этому инструменту. По словам Бартона Биггса, к тому времени имевшего почти полвека опыта на рынке, происходившее напоминало настоящее безумие. Между тем спустя небольшое время доллар укрепился примерно на 10% к основным валютам – так что вставшие в короткую позицию по доллару (в том числе даже Уоррен Баффет) потеряли в зависимости от принятых рисков ту или иную сумму.
Однако стоит признать и возможности кризиса, который может быть очень затяжным. Великая Депрессия, в результате которой индекс Доу-Джонса смог вернуться на позиции 1929 года только через 20 лет, известна практически каждому. 30 мая 1965 года индекс Доу-Джонса закрылся на отметке в 912 пунктов, которой также предшествовал сильный многолетний рост; между тем 70-е годы стали для политики и экономики США самым депрессивным периодом с конца второй мировой по настоящее время. Происходили политические скандалы и демонстрации; инфляция в 1974, 1979 и 1980 году оказывалась на уровне 13%, т.е. на уровне российского показателя 2015 года.
В 1981 году индекс все еще был на отметках 16-летней давности – но всплески инфляции привели к тому, что несмотря на выплату дивидендов, Доу-Джонс потерял более половины свой стоимости по сравнению с 1965 годом. Хотя перегрев к 1965 году был довольно заметен, мало кто мог предполагать, что замедление станет столь долгосрочным и будет сопровождаться такими сильными инфляционными процессами. По сути, перегрев может тянуться неопределенно долго, как и стагнация рынка, следующая после него – и прогнозы аналитиков тут практически бессильны.
Поэтому лучшим инвестиционным решением можно считать разумную диверсификацию по рынкам и активам, в частности между акциями и облигации, а также стратегию усреднения (о которой здесь). Выполнение этих простых правил ведет к доходности, обгоняющей инфляцию; а попытка следовать тем или иным тенденциям плохо заканчивается для портфеля. Хорошей иллюстрацией служит Йельский университет, основанный еще в 1701 году. В 1920-е, на бычьем американском рынке, фонд имел много длинных позиций в акциях, за что и поплатился во время кризиса 1929 года.
После этого фонд принял постановление, по которому доля акций не могла составлять более трети портфеля – и пропустил 20 лет роста рынка с конца 40-х до конца 60-х, сопровождавшихся, однако, мощным падением цен на рынке облигаций. К концу 60-х фонд пересматривает свои ограничения и набирает в штат менеджеров, ориентированных на растущие акции – и делает это прямо накануне долгосрочного медвежьего рынка. С учетом инфляции за 10 следующих лет фонд потерял около половины средств. У схожего крупного фонда Форда в заметке 1980 года дело дошло до самой острой самоиронии над своими действиями:
С кризисом связана и другая ситуация. Если аналитики с помощью мрачных прогнозов пытаются выделиться из толпы, то у владельцев и управляющих хедж-фондами стоит прямая задача в привлечении капитала. Стабильно растущий рынок для них – бедствие, поскольку инвестор получает отличный процент при пассивном инвестировании без их участия. А значит, выгодно убедить инвесторов в грядущем падении, заработать на котором сможет только хедж-фонд.
Тем не менее результаты показывают, что многие хедж-фонды в кризис также терпят убытки, хотя могут в этом случае немного превосходить индекс. Рауль Пол, бывший эксперт Goldman Sachs и глава хедж-фонда, нашел множество последователей, в свое время опубликовав аналитическую заметку, в которой спрогнозировал новую депрессию в США и банкротство Великобритании. Кажется, Англия пока что еще на плаву…
Кризисы приходят и уходят – рост котировок на долгосрочном периоде остается, хотя рынки по-разному реагируют на депрессии, восстанавливаясь в различные сроки. Да, в теории можно начать инвестировать накануне кризиса и потратить несколько лет – в зависимости от агрессивности портфеля и отскока рынка – на восстановление первоначального капитала. Однако стратегия ожидания кризиса для входе на минимуме может быть еще хуже, поскольку при ней теряется как время вашей собственной жизни, так и время для заработка.
Хотя вполне логично при вступлении на рынок после долгосрочного роста сделать консервативный портфель, не ставя на то, что рост будет продолжаться вечно – для этого и существуют портфельные инвестиции с различными инструментами и стратегией, построенной как на росте дивидендов, так и росте котировок. Во время кризиса компании с целью удержания клиентов, чье бегство вызывается падением котировок, нередко начинают платить увеличенные дивиденды – факт, который часто не учитывается при рассмотрении “голых” котировок индексов для оценки их перспективности.
Инвестирование в домены