Помещаю у себя отличную статью из “Медузы” про норвежский фонд национального благосостояния и дополняю ее выдержками о Фонде Национального Благосостояния России.
Падение нефтяных доходов — не только российская проблема: от обвала цен на сырье страдают экспортеры по всему миру, от Эквадора до Ирака. Масштаб кризиса везде разный — где-то, как в Венесуэле, недостаток валюты приводит к дефициту товаров первой необходимости, а где-то, как в Норвегии, речь идет лишь о том, чтобы чуть-чуть залезть в резервный фонд. Для глобальной экономики, впрочем, новости из Норвегии могут оказаться даже важнее, чем неурядицы в экономиках других сырьевых стран — настолько огромен норвежский нефтяной фонд. «Медуза» рассказывает о денежных запасах Норвегии.
Государственный глобальный пенсионный фонд Норвегии (сами норвежцы называют его еще Нефтяной фонд) — одна из уникальных вещей в современной экономике. Он был создан четверть века назад для того, чтобы сверхдоходы от экспорта нефти и газа достались не только живущим сейчас норвежцам, но и будущим поколениям. За счет сверхвысоких цен в начале XXI века фонд быстро увеличивался, и в конце концов достиг невероятных размеров. Достаточно сказать, что ему принадлежит около 1,3 процента всех акций в мире (!), и это не считая того, что фонд вкладывается также в облигации и в недвижимость.
Если говорить совсем просто, то деньги, полученные от экспорта нефти и газа, начали помогать норвежцам зарабатывать на отраслях, с нефтегазовой отраслью никак не связанных. Например, каждый раз, когда Apple с успехом выпускает новый айфон, норвежцы из будущих поколений становятся чуть богаче (фонд активно инвестирует в Apple). Правда, это работает и в другую сторону — в 2014 году на инвестициях в Россию фонд потерял 40,9% (на фонд это не особо повлияло — вложения в российские акции составляют 0,4 процента от всех инвестиций).
Норвежцы владеют самым большим Стабфондом в мире: их запасы оцениваются в 830 миллиардов долларов. Для сравнения, в российских Фонде национального благосостояния (ФНБ) и Резервном фонде, созданным по образцу норвежского, и уже в значительной степени потраченных, лежат около 150 миллиардов долларов. И это при том, что Россия добывает в год в пять раз больше нефти и газа.
Для инвестиций из Нефтяного фонда есть специальные и довольно жесткие правила. В частности, деньги будущих поколений запрещено вкладывать в компании, которые занимаются ядерным оружием или производством сигарет. Чиновникам запрещено влезать в фонд для финансирования бюджета: каждый год они могут взять из него всего четыре процента, но почти никогда не пользуются этим правом по максимуму. В итоге фонд пополняется даже при низких ценах на нефть — в него капали деньги и в 2014-м, и в 2015-м, хотя нефть подешевела более чем в два раза.
Как и многие другие страны Европы, Норвегия находится не в лучшем экономическом положении. Для того чтобы дать толчок деловой активности, она уже снизила базовую ставку практически до нуля, но этого мало. Правительство предлагает в 2016 году уменьшить налогообложение, а часть убытков от такого шага покрыть за счет нефтяного фонда. В итоге впервые Норвегия заберет из фонда больше, чем в него положит (хотя из-за прибыли от инвестиций фонд должен все равно остаться в плюсе).
В масштабах фонда — об очень маленькой. Всего в фонде лежит около 830 миллиардов долларов. В 2016 году правительство перечислит в него почти 25 миллиардов долларов нефтяных доходов, а возьмет — 25,4 миллиарда. Так что важна прежде всего не сумма, а то, что такое произойдет впервые.
В деловых СМИ уже появились колонки, предупреждающие норвежцев о том, что если допустить чиновников к Нефтяному фонду, то их потом нельзя будет остановить. Норвежцев пугают и «голландской болезнью» — трата нефтедолларов приводит к росту курса норвежской валюты и, следовательно, к снижению конкурентоспособности всех местных отраслей, кроме нефтяной и газовой.
Нефтяной фонд — один из самых больших, предсказуемых и адекватных инвесторов на планете, который готов давать компаниям «длинные» деньги (то есть деньги на десятки лет). Чтобы финансировать бюджет, фонд будет продавать акции той же Apple, что может опустить капитализацию производителя айфонов. А вместе с ней — и капитализацию 9000 других компаний по всему миру, в ценные бумаги которых инвестировала Норвегия.
? Текущую рыночную капитализацию норвежского фонда, распределение активов и другие параметры можно посмотреть по ссылке: https://www.nbim.no/en/the-fund/market-value/
https://www.nbim.no/en/the-fund/market-value/
При том, что Россия добывает в год в пять раз больше нефти и газа, российский фонд примерно на ту же величину меньше норвежского. Кстати, доля норвежского фонда, инвестированного в Россию, говорит о доверии к нашей экономики в мире. Видно, что фонд распределен в три основных актива, о которых я уже многократно говорил в прошлых статьях: мировые акции, облигации и недвижимость. Скорее всего, в небольшой доле присутствуют и драгоценные металлы. Тогда как норвежцы до последнего времени только накапливали стабфонд (да и текущие траты в виде 0.4% чисто символические), в России в 2015 году с фондом сложилась следующая ситуация:
Среди проектов, которые получают финансирование из ФНБ, значатся: строительство Центральной кольцевой автомобильной дороги, создание высокоскоростной магистрали Москва-Казань, модернизация Транссиба и БАМа и другие варианты. А 17 декабря 2013 года мировые и российские СМИ сообщили о намерении страны разместить 15 миллиардов долларов из Фонда национального благосостояния в украинские государственные облигации. До известных событий оставалось около двух месяцев… надо ли говорить о рисках, которые закладывались в такое инвестирование наряду с выделением средств фонда на проекты, куда должны идти бюджетные деньги? Общие траты оказались равны примерно половине средств фонда – и все это во времена, когда стоимость нефти превышала 100 долларов за баррель!
Тем не менее, по официальным данным с начала 2014 года по октябрь 2015 ФНБ вырос с 2900 млрд. рублей до почти 4900 млрд. (причем в феврале 2015 сумма превышала 5000 млрд.) В рублевом выражении кажется отлично: 69% на промежутке менее двух лет. Но если вспомнить, что с начала 2014 рубль подвергся девальвации, то в долларовом эквиваленте все выглядит менее радужно. На фонд наседают различные банки и компании: так, 30 декабря 2014 года банк ВТБ уже получил первый транш в размере 100 млрд. рублей из ФНБ.
Finex: заморозка фондов в 2022 году